В «Валленштейне» практик гибнет потому, что он не сумел остаться идеалистом.
Идеалист потому, что иначе ему не отстоять идеалы.
Но Шиллеру еще предстояло создать произведение, где противоречие между идеалистом и практиком сразу и подчеркивается и – в перспективе времени – снимается,- «Марию Стюарт» (1800).
При оценке этой пьесы всегда возникает один и тот же загадочный вопрос: как могло случиться, что Шиллер восславил Марию Стюарт, которая была знаменем католической реакции, и сделал «злодейкой» своей пьесы Елизавету, реакции этой противостоявшую? Думается, ответ должен быть двояким. Во-первых, Шиллер видит не только положительные, но и отрицательные последствия Реформации для духовной жизни Европы. Она освободила личность, но личность самососредоточенную. Мария Стюарт прямо говорит о том, что с Реформацией утрачено единство мира. Поэтому католицизм имеет для Шиллера известные преимущества – это «объединяющая вера», и вера более духовная, подчиняющая человека чему-то высшему, лежащему вне его. Именно в этом черпает мужество Мария, идя на казнь. Из этого же понимания католицизма возникла сцена предсмертного отпущения грехов.
Но есть и другое объяснение, не менее важное. Для кантианца Шиллера мир нравственный и мир политический живут по разным законам, и в этом смысле борьба королев приобретает двойную логику. В каждой из них личность и монархиня разделены.
